|
Однако в одном из боев она была контужена и вскоре комиссована – 21 ноября 1944 года. С фронта Друнина возвращалась с орденом Боевого Красного Знамени. О своей опаленной юности она никогда не жалела. Именно на войне она научилась ценить и беречь дружбу, приобрела «прочный запас» на всю жизнь и сформировалась как поэт. До конца своих дней она так и не смогла забыть военные годы. Все ярче и ярче становятся фронтовые образы. Они мучают ее, не дают покоя: Я порою себя ощущаю связной Между теми, кто жив, и кто отнят войной… Я – связная. Бреду в партизанском лесу, От живых донесенье погибшим несу. Поэзия для Юлии Друниной, прежде всего откровение, наступившее после долгого затишья. В это время она может писать веселые и грустные стихи, поддерживая себя и тех, кому сейчас тяжелее. Мерилом несчастий для нее на всю жизнь остается война. В годы учебы в Литинституте Друнина встретилась с начинающим поэтом Николаем Старшиновым. Это случилось в середине декабря 1944 года. Он с первых же минут сумел разглядеть в ней, носившую грубую мужскую шинель, милого, доброго и обаятельного человека. Позже оказалось, что они вместе до войны занимались в литературной студии. Старшинов даже был знаком с одним из первых ее сочинений, участвовавшим в конкурсе на лучшее стихотворение о гражданской войне: Мы рядом за школьной партой сидели, Мы вместе учились по книге одной, И вот в неотглаженной новой шинели Стоишь предо мной. Строки эти звучат как предчувствие будущей судьбы. В этом же 1944 году, Николай Старшинов и Юлия Друнина стали мужем и женой. Вскоре у них родилась дочь Лена, появились неведомые до сих пор проблемы, заботы. Друнина вдруг почувствовала быстротечность времени: Скажи мне детство, разве не вчера, Гуляла я в пальтишке до колена? А нынче дети нашего двора Меня зовут с почтеньем «мама Лена». Друнина никогда не ходила по редакциям, не требовала ничего, но ее стихи всегда были одними из самых читаемых и любимых. В 1947 году вышел первый сборник под названием «В солдатской шинели». В него вошли стихи, написанные за годы фронтовой и послевоенной жизни. Друнина была красивая и обаятельная женщина. Многим поэтессам привлекательность помогает, но она от этого только страдала, один из конфликтов был с поэтом Павлом Антокольским, который вел у нее семинар. Произошло это на вечере у Вероники Тушновой, которая собирала друзей в честь выхода первой книги. Антакольский настойчиво приставал к Юлии, и свидетелем этой сцены стал Старшинов. Они повздорили, и учитель, который до этого всегда хвалил стихи своей студентки, отчислил ее с курса за бездарность.…Но вскоре Друниной разрешили перевестись на другой семинар. И все–таки она не как не могла расстаться с молодостью. В ней была какая-то неудержимая сила, рвущая, не дающая покоя. -Рысью марш! – Рванулись с места кони. Вот лети карьером наш отряд -Ну, а все же юность не догонишь! – Звонко мне подковы говорят… Не догнать? В седло врастаю крепче, Хлыст и шпоры – мокрому коню И кричу в степной бескрайний вечер: -Догоню! Ей-богу, догоню! В этих строках нет еще печали и грусти, они полны желания жить и радоваться существованию, ценя каждый день жизни. Но несколькими позже, появляется стихотворение – завещание «Наказ дочери», в котором мать советует оставаться чистой в работе и любви, повиноваться сердцу, а не расчету, не судить строго виноватых и всегда признавать свою вину, покрывая все раскаянием. Сама Друнина старалась жить именно так, следуя завету: «Жизнь – Родине, честь – никому!», может, именно поэтому ей было сложно вступить в Союз писателей. Она была принята в члены союза только со второй попытки, в 1950 году, при поддержке А. Твардовского. Лишний раз ее твердость и принципиальность подтверждает событие, происшедшее в 1952 году. От журнала «Сельская молодежь» ее командировали в Белоруссию, в село Озаричи. Здесь работал заслуженный учитель – фронтовик, о котором нужно было написать очерк. В гостинице ее встретила приветливая девушка, найти орденоносца помогли мальчик и его дедушка. Однако, встреча с ветераном разочаровала: он оказался надменным, кичащимся своими заслугами стариком, к тому же постоянно заискивающим перед поэтессой. Друнина на отрез отказалась писать о нем, но с нежностью вспомнила мальчика и его дедушку. Исторические песни Николай Степанович Гумилев Александр Дюма и Россия |
Я родом не из детства – из войны (по военной поэзии Ю. Друниной)
Страница 5
Информация о литературе » Я родом не из детства – из войны (по военной поэзии Ю. Друниной)
