|
20) «Одевшись в свою белую зимнюю одежду, Петербург предстал передо мной в любопытном, новом для меня обличье. А главное, я без устали катался в санях: испытываешь особое удовольствие, когда сани скользят по гладкому, как лед, снегу, и лошади, подбадриваемые холодом, не бегут, а летят, словно не везут никакой тяжести. Эти первые зимние дни были для меня тем более приятны, что зима этого года против обыкновения установилась исподволь. Морозы постепенно дошли до 20 градусов, но я их почти не замечал благодаря моей шубе и прочей теплой одежде. При двенадцати градусах Нева стала» [Дюма 1992: 103]. Большое впечатление на автора повествования произвели русские бани, о которых он много слышал на родине, но на самом деле они оказались не такими, какими он их себе представлял. Их описание занимает в романе почти целую страницу: 21) «…J’avais beaucoup entendu parler, en France, de ces sortes d’etablissements, de sorte que, passant devant une maison de bains, je resolus de profiter de l’occasion. Je me presentai à la porte; moyennant deux roubles et demi, c’est-à dire cinquante sous de France, on me remit une carte d’entrée et je fus introduit dans une premiere chambre ou l’on se deshabille: cette chambre est chaufée à la temperature ordinaire. Pendant que je me devetissais en compagnie d’une douzaine d’autres personnes, un garçon vint me demander si j’avais un domestique et, sur ma reponse negative, s’informa de quel age, de quel prix et de quel sexe je desirais la personne qui devait me frotter. Une telle demande necessitait une explication; je la provoquai donc, et j’appris que des enfants et des hommes attachés à l’établissement se tenaient toujours prêts à vous rendre service et que, quant aux femmes, on les envoyait chercher dans une maison voisine. Une fois le choix fait, la personne, quelle que’elle fut, sur laquelle il s’était arreté, se mettait nue comme le baigneur, et entrait avec lui dans seconde chambre, chaffée à la temperature du sang…il ouvrit une porte et me poussa dans la seconde chambre. Je crus que quelque nouveau Mephistopheles m’avait conduit, sans que je m’en doutasse, au sabbat. Que l’on se figure trois cents personnes parfaitement nues, de tout age, de tout sexe, hommes, femmes, enfants, vieillards, dont la moitié fouette l’autre, avec de cris, des rires, des contorsions étranges, et cela sans la moindre idée de pudeur. C’est qu’en Russie le peuple est si meprise que l’on confond ses habitudes avec celles des animaux, et que la police ne voit que des accouplements avantageux à la population et par consequent à la fortune des nobles, dans un libertinage qui commence à la prostitution et qui ne s’arrête pas même à l’inceste. Au bout de dix minutes, je me plaignis de la chaleur; je rentrai dans la première chambre; je me rhabillai et, jetant deux roubles à mon frotteur, je me sauvai revolte d’une pareille demoralisation qui, à Saint-Peterbourg, parait si naturelle parmi les basses classes que personne ne m’en avait parlé» [Dumas 1997: 95]. 22) «Я много слышал еще во Франции об этих банях, и теперь, проходя мимо, мне вздумалось воспользоваться случаем и помыться. Заплатив два с половиной рубля, или 50 су на французские деньги, я получил билетик и с ним вошел в первую комнату, где раздеваются. Температура в ней была обыкновенная. Роль дороги в произведениях русской классики. Символическая
функция мотива дороги Обживание мира Преображенный документ |
Формирование образа России в романах А. Дюма и Ж. Верна. Особенности изображения России в романе А. Дюма «Учитель
фехтования»
Страница 4
Информация о литературе » Образ России в произведениях Александра Дюма и Жюля Верна » Формирование образа России в романах А. Дюма и Ж. Верна. Особенности изображения России в романе А. Дюма «Учитель
фехтования»
