|
Наиболее общими этическими категориями являются категории Добра и Зла. В русской культуре категории эти изначально заданы христианством. В христианстве они получили предельно конкретное выражение. Жизнь Христа, несущая смыслы жертвыискупления, спасения, истины, пути святости достижения бессмертия, также конкретизировала представления о том, что есть добро (свято), а что есть зло (греховно) в жизни человека. Мир добра и мир зла зеркально отражены друг в друге. Отражением жизнеописания Христа является жизнеописание Антихриста. Сын Божий, призванный спасти человечество от первородного греха, рождается непричастным к нему – непорочно. А его противник рождается от блуда. Образу, воплощающему, судьбу-искупление, истину и спасение, мог быть противопоставлен только образ, воплощающий злую судьбу – искушение, ложь и погибель. Финальной теме воскресения и жизни вечной противопоставлена тема злой смерти – проклятия, возмездия Божьего (в частности, реализующегося в самоубийстве) и вечной погибели. Сюжет-архетип выполняет моделирующую, сюжетообразующую функцию. Рассмотренные выше тексты позволяют наглядно убедиться, что у Антихриста есть сюжетный заместитель – незаконнорожденный, «злой человек», мучитель. Из этого следует, что в отснове любого типа жизнеописания святого, героя любой разновидности жития лежит архетипический сюжет о Христе. Подтверждение этому проанализированные выше произведения. Архетипический сюжет об Антихристе обнаружен в более чем далеком от агиографической проблематики произведении ХХ в., в рассказе В.М Шукшина «Сураз». Можно утверждать, что житие, написанное в XIв., и произведеня, увидевшие свет в XIXв. и в XXв., в сущности, выстроены по одному и тому же сюжету. В своей глубинной семантике это тождественные (не абсолютно) тексты. В русской литературе есть единый сюжет, который проходит через весь тысячелетний путь ее развития. Он восходит к архетипическому сюжету о Христе и Антихристе. Во всех пяти проанализированных выше произведениях мы видим, что главные герои сводятся к образу Антихриста. Несмотря на то, что архетип этот пришел из глубины веков к нам, его мы можем наблюдать и в произведениях ХХ века. Это говорит о том, что древнерусская литература способна помочь сегодняшнему читателю увидеть текст глубже, распознать труднодоступные смыслы текста. Рай Исследования О.С.Бердяевой «Проза Михаила Булгакова: Текст и метатекст». Эпоха романтизма |
Вывод
