28) «В то время как шел лед, на озере совершались весьма любопытные явления. То были горячие источники, брызжущие великолепными фонтанами из артезианских колодцев, которыми природа наделила даже самое дно Байкала. Кипящая вода высоким столбом била прямо из озера, мириады брызг, сверкающих на солнце, рассыпались целым радужным снопом, почти моментально замерзая в воздухе» [Верн 1992: 129].

Надо заметить, что происходящее вероятно лишь в романе, в действительности же об этом явлении данных очень мало, и те не абсолютно достоверны. Хотя, возможно, во времена Жюля Верна и было на Байкале что-то подобное. Наконец Строгов и Надя прибыли в Иркутск.

Жюль Верн увидел столицу Восточной Сибири несколько своеобразно:

29) «Une berge assez élevée, qui se dresse sur la rive droite de l’Angara, sert d’assise à ses eglises, que domine une haute cathédrale, et à ses maisons, disposées dans un pittoresque désordre.

Vue d’une certaine distance, du haut de la montagne qui se dresse à une vingtaine de verstes sur la grande route siberienne, avec ses coupoles, ses clochetons, ses flèches élancées comme des minarets, ses domes ventrus comme des potiches japonaises, elle prend un aspect quelque peu oriental. Mais cette physionomie disparait aux yeux du voyageur, des qu’il y a fait son entrée. La ville, moitié byzantine, moitie chinoise, redevient européenne par ses rues macadamisées, bordées de trottoirs, traversées de canaux, plantées de bouleaux gigantesques, par ses maisons de briques et de bois, dont quelques-unes ont plusieurs etages, par les equipages nombreux qui la sillonnent, non seulement tarentass et telegues, mais coupes et caleches, enfin par toute une categorie d’habitants tres avancés dans les progres de la civilisation et auxquels les modes les plus nouvelles de Paris ne sont point etrangères» [Verne 1998: 365].

30) «Город со своим величественным собором и массою других церквей, с домами, разбросанными в живописном беспорядке, стоит на правом, довольно высоком берегу Ангары. Если смотреть на него со стороны, с высоты горы, возвышающейся верст на двадцать на большой сибирской дороге, то этот город со своими церквами и колокольнями, с высокими шпицами как на минаретах, с пузатыми куполами, похожими на японские пагоды, носит характер чисто восточный.

Но стоит только въехать в самый город, как первое впечатление тотчас же изменяется. Город, наполовину византийский, наполовину китайский, становится сразу европейским, как только вы увидите его мощеные улицы с широкими тротуарами, искусственные каналы, обсаженные по берегам гигантскими березами, его каменные и деревянные дома, между которыми есть даже и многоэтажные здания, бесчисленные экипажи, снующие по улицам, и не просто тарантасы и телеги, а хорошенькие фаэтоны, изящные кареты и коляски, наконец, все это городское население, носящее на себе отпечаток интеллигентности и цивилизации, эти шикарные дамские туалеты, сшитые по последней парижской моде» [Верн 1992: 141].

Кроме прочих видов транспорта Строгову во время путешествия пришлось воспользоваться и плотом, на котором он с друзьями плыл по Ангаре. И тут не обошлось без опасности.

Спутник Строгова, плеснув рукой по воде с плота, ощутил на руке липкую влагу. Он понюхал руку (дело было в темноте) и понял, что поверхность воды покрыта пленкой нефти. Жюль Верн проявил здесь поразительную осведомленность. На Байкале действительно имеются признаки нефти. Но Жюль Верн делает несколько фантастическое допущение, будто ее там чрезвычайно много:

31) «On sait que le sol de l’Asie centrale est comme une eponge impregnée de carbures d’hydrogène liquides… les sources d’huiles minerales sourdent par milliers à la surface des terrains. C’est le «pays de l’huile»» [Verne 1998: 357].

32) «Известно, что почва Средней Азии, как губка, пропитана жидким светильным газом… существуют целые миллионы нефтяных источников. Это поистине страна масел» [Верн 1992: 136].

В романе выше Иркутска, на правом берегу разрабатывались нефтяные источники. Используя их, по воле писателя, персонаж романа Огарев решил поджечь Иркутск.

Вот как описывает Жюль Верн поджог:

33) «L’étoupe avait été lancée sur les eaux de l’Angara. En un instant, comme si le courant eut été fait d’alcool, tout le fleuve s’enflamma, en amont et en aval, avec une rapidité éléctrique. Des volutes de flammes bleuâtres couraient entre les deux rives. De grosses vapeurs fuligineuses se tordaient au-dessus. Les quelques glacons qui s’en allaient en derive, saisis par le liquide igné, fondaient comme de la cire à la surface d’une fournaise, et l’eau vaporisée s’echappait dans l’air en sifflets assourdissants» [Verne 1998: 396].

Этапы жизни Артура Конан Дойля
За время последней, предсмертной болезни Конан Дойль нарисовал шуточную автобиографическую картинку «Старый конь»: он изобразил себя под видом понурой, дряхлой клячи, которая тянет тяжело груженый воз («труд всей жизни»), а позади длинный путь. Разные вехи на этом пути. Конан Дойль обозначил те, что казались ему существенными, символиче ...

Основные типы фразеологических единиц в русском языке.
Необходимо пристальнее вглядеться в структуру фразеологических групп, более четко разграничить их основные типы и определить их семантические основы, их отношение к слову. Несомненно, что легче и естественнее всего выделяется тип словосочетаний абсолютно неделимых, неразложимых, значение которых совершенно независимо от их лексического ...

Характерные черты лирики Михаила Юрьевича Лермонтова
Пистолетный выстрел, убивший Пушкина, пробудил, по словам Герцена, душу другого великого поэта – Михаила Юрьевича Лермонтова. Как приговор прямым и косвенным убийцам Пушкина прозвучало его гневное стихотворение «Смерть поэта», написанное в февральские дни 1837г., выразив одновременно и боль от постигшей утраты, и любовь к поэту, и презр ...