|
- Ай, же ты, Владимир-князь да стольно-киевский, Не сруби-тко мне да буйной головы! Мы напишем промеж собой записи великие: Буду тебе платить дани век и по веку, А тебе-то, князю, я, Владимиру! (Развязка былины любопытна. В ней историческая действительность как бы выворачивается наизнанку. Не русские платят дань татарам, как это было свыше двух веков, а татары выплачивают дань русскому князю). А тут той старинке и славу поют, А по тыих мест старинка и покончилась. (Последние две строки – исход, завершение старинки, т.е. былины). 5. ДОБРЫНЯ И ЗМЕЙ Добрынюшке-то матушка говаривала, Да й Никитичу-то матушка наказывала: - Ты не езди-ка во чисто поле, На тую гору да Сорочинскую, Не топчи-ка младыих змеенышей, Ты не выручай-ка полонов да русских, Не купайся, Добрыня, во Пучай-реке. Та Пучай-река очень свирепая, А середняя-то струйка как огонь сечет! (В этом тексте нет запева, былина начинается с экспозиции. Обычно вначале рассказывается о происхождении героя, его богатырском детстве. Здесь сразу мать дает Добрыне наказ-запрет не ездить в чисто поле, где находятся русские пленники и где течет эпическая, часто упоминаемая в былинах Пучай-река. Название ее напоминает реку Почайну в Киеве, где Владимир Святославич в 988 году крестил киевлян). А Добрыня своей матушки не слушался. Как он едет далече в чисто поле, А на тую на гору Сорочинскую. Потоптал он младыих змеенышей, А й повыручил он полонов да русских. Богатырско его сердце распотелося, Распотелось сердце, нажаделося – Он приправил своего добра коня, Он добра коня да ко Пучай-реке. Он слезал, Добрыня, со добра коня, Да снимал Добрыня платье цветное, Да забрел за струечку за первую, Да он забрел за струечку за среднюю И сам говорил да таковы слова: «Мне, Добрынюшке, матушка говаривала, Мне, Никитичу, маменька й наказывала, Что… Пучай-река очень свирепая, А середняя-то струйка как огонь сечет! А Пучай-река – она кротка-смирна, Она будто лужа-то дождёвая!» (Завязка обычно начинается с описания героя, его богатырских доспехов, седлания коня. Здесь же завязка сюжета начинается с нарушения запрета. Добрыня недооценивает предупреждение матери об опасности). Не успел Добрыня словца смолвити – Ветра нет, да тучу нанесло, Тучи нет, да будто дождь дождит, А й дождя-то нет, да только гром гремит, Гром гремит да свищет молния – А как летит Змеище Горынище О тех двенадцати о хоботах. А Добрыня той Змеи не приужахнется. (Развитие действия начинается с появления Змея или Змеи – пол чудовища неясен. Во всех вариантах подчеркивается его связь с громом, молнией, дождем, водой – с губительными для человека стихиями природы, которых богатырь не боится). Говорит Змея ему проклятая: «Ты теперича, Добрыня, во моих руках! Захочу – тебя, Добрыня, теперь потоплю, Захочу – тебя, Добрыня, теперь съем-сожру, Захочу – тебя, Добрыня, в хобота возьму, В хобота возьму, Добрыня, во нору снесу!» Припадает Змея как ко быстрой реке, А Добрынюшка-то плавать он горазд ведь был: Он нырнет на бережок на тамошний, Он нырнет на бережок на здешний. А нет у Добрынюшки добра коня, До нет у Добрыни платьев цветныих – Только-то лежит один пухов колпак, Да насыпан тот колпак да земли Греческой. Он шибнет во Змею да во проклятую – Он отшиб Змее двенадцать да всех хоботов. Тут упала-то Змея да во ковыль-траву. (Кульминация – победа Добрыни над Змеем. По мнению исследователей, «колпак замли Греческой», которым Добрыня побеждает Змея, – это головной убор духовных лиц и паломников, побывавших в Византии, которвя была оплотом христианства в эпоху Киевской Руси. В связи с этим победу Добрыни над Змеем рассматривают как победу русского богатыря-христианина над язычеством, а эпизод купания Добрыни в Пучай-реке – как символическое отражение крещения киевлян в реальной реке Почайне). Особенности романтизма Батюшкова. Фольклор как основа художественной картины мира в поэзии С. Есенина. Проза |
Несказочная поэзия. Былины
Страница 17
Информация о литературе » Русское устное народное поэтическое творчество » Несказочная поэзия. Былины
