|
Но Есенин оказался плохим туристом. Его совершенно не интересовали достопримечательности европейских городов. Есенин проехал по всей Европе и Америке будто слепой, ничего не желая знать и видеть. Но что интересовало жадно – это судьбы соотечественников, оказавшихся после революции на чужом берегу – без родины. Есенина захотел увидеть живший тогда в берлине Горький. Он просит Алексея Толстого: «Зовите меня на Есенина. Интересует меня этот поэт». Встреча произошла в пансионе Фишера где Толстые снимали меблированные комнаты. Есенин приехал с Айседорой. Она танцевала в тесной комнате и, закончив танец, опустилась на колени перед Есениным. И, может быть, именно в этот момент родились строки: «Что ты смотришь синими брызгами? » Есенин и Дункан возвратились в Россию в 1923 году в августе (поездка заняла 15 месяцев), а осенью разошлись. Брак с Айседорой распался. Сделав несколько безуспешных попыток вернуть Есенина, Дункан уехала из России. Дни Есенина были уже сочтены. Москва, Ленинград, гостиница «Англетер» - где они с Айседорой провели медовый месяц. После смерти Есенина, Айседора прожила всего два года. Её смерть в Ницце в 1927 году очень похожа на самоубийство – она погибла задушенная собственным шарфом, конец которого ветром, на ходу попал в колесо. Юрий Анненков назвал её смерть таинственной предопределённостью. Поэт Георгий Иванов при известии о гибели Айседоры записал в дневнике: «Да. Бывают странными пророками поэты иногда… Как не согласиться – бывают…» И разве не пророчество – эти стихи, написанные Есениным в берлине 1923 году: «…В роковом размахе этих рук роковая беда…» Есенин и Айседора, любовь и разрыв – и почти одновременная смерть. «Не гляди на её запястья И с плечей её льющийся шёлк. Я искал в этой женщине счастья А нечаянно гибель нашёл…» [«Пой же, пой. На проклятой гитаре»1922 С.130] Результатом знакомства Есенина с А. Дункан и их путешествия по Европе стал цикл «Москва кабацкая». Можно взять из него любое стихотворение, например «Сыпь, гармоника. Скука… скука…». В нём сразу ощущается резкая смена интонаций, словаря, самого стиля обращения к женщине (не говоря уже о создаваемом женском образе), всей структуры и мелодии стиха: Сыпь, гармоника… Скука… Скука… Гармонист пальцы льёт волной. Пей со мнойю, паршивая сука, Пей со мной. Излюбили тебя, измызгали – Невтерпёж. Что ж ты смотришь так синими брызгами? Иль в морду хошь? Как будто перед нами строки другого поэта. Дергающийся ритм, речитативный язык, вульгарная лексика, озлобленный цинизм – всё это ничем не напоминает той нежности, поэтичности, временами даже сказочности, которые звучали в его прежних стихах о любви. Здесь любовь попрана, низведена до плотского чувства, женщина обезображена, сам герой деморализован, и его прерываемая буйством тоска лишь в самом конце сменяется ноткой жалостливого раскаяния. («Дорогая, я плачу, прости… прости…»). Едва ли, однако, все содержащиеся в стихотворении выпады, вся потрясающая его эскапада грубости и цинизма должны приниматься в своём прямом и единственном смысле. Невольно напрашивается мысль об известной нарочитости, демонстративности изображаемой поэтом картины (и употребляемой им лексики), о том, что он как бы выставляет на показ всю мерзость кабацкого омута, в которую он погрузился и который его ничуть не радует., не утешает, а наоборот – тяготит . недаром в самом первом стихотворении цикла («Да! Теперь решено, без возврата…») это пристанище названо «логовом жутким», во втором («Снова пьют здесь, дерутся и плачут…») оно «чадит мертвячиной», а о развесёлых её обитателях сказано: «Бесшабашность им гнилью дана». В этом логове, как показывает поэт и в других стихотворениях, нет места человеческой радости, нет и надежды на счастье. Любовь здесь не праздник сердца, она приносит человеку гибель, она губит его, словно чума: Не гляди на её запястья И с плечей её льющийся шёлк. Я искал в этой женщине счастья, Литературные произведения Начало пути в бессмертие У.М. Теккерей |
«Я искал в этой женщине счастья…».
Сергей Есенин и Айседора Дункан)
Страница 2
Информация о литературе » Адресаты любовной лирики С. Есенина » «Я искал в этой женщине счастья…».
Сергей Есенин и Айседора Дункан)
