|
Если "ученый-лирик" не способен заметить откровенный сарказм и принимает за чистую монету "верную, вечную любовь" в "Мастере и Маргарите", то какой он ученый и какой лирик? Если он, проучившись пять лет на советском филфаке и проработав еще десяток-другой лет на ниве литературоведения, до сих пор не знает, что эта самая "верная, вечная" любовь была введена в пародийно-сатирический обиход еще Белинским по поводу "аморальной" любви пушкинской Татьяны? Что понятие о "мастерстве" в литературе передовыми литераторами всегда воспринималось как негативное, как антитеза творческому началу, и что спор по поэтому поводу начался не в начале нынешнего века; и даже не в середине прошлого, когда Писарев заявил, что сделаться писателем и поэтом можно точно так же, как и сапожником и часовым мастером; возможно даже, этот спор начался еще до Пушкина, Грибоедова и Вяземского, которые твердо отстаивали творческое начало в противовес ремесленничеству. Лучших отбеливающих кремов для интимных зон www.lightcream.ru. Если, наконец, "ученый-лирик" не знаком даже с произведениями основоположника и главного теоретика соцреализма А.В. Луначарского, внедрявшего в практику концепцию "мастерства", которому якобы можно научиться на любом рабфаке? Естественно, в "Белой гвардии" и "Мастере и Маргарите" такой "лирик" узрит что угодно, только вовсе не то, что там есть на самом деле, а именно: злая пародия на одно из первых ррреволюционных произведений теоретика соцреализма "Фауст и Город". Оно, конечно, приятно оперировать понятием "Город" (с заглавной буквы) в лирически-возвышенном контексте; только вот самому Булгакову это пародирование дорого обошлось: Луначарский был не только неглуп, но и обладал огромной властью в сфере "театров и зрелищ"; это он, а вовсе не евреи, организовал травлю своего земляка — чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться со стенограммой его выступления в Политпропе ЦК ВКПБ(б), когда он распекал сидящего в зале Блюма за пособничество в постановке "белогвардейской пьесы". Конечно, при таком уровне подхода к вопросам литературоведения говорить как о структурном анализе, так и теоретических аспектах вообще, просто не приходится. Сейчас пошла новая мода — упоминать по всякому поводу М.М. Бахтина. Да, он действительно был выдающимся философом, и вклад его в подход к вопросам структуры с позиций философской эстетики до сих пор по-должному не оценен. "Смеховая культура", Рабле, Достоевский — все это интересно и в какой-то степени даже полезно, только это — далеко не лучшее, что оставил нам этот ученый. Самое же ценное с точки зрения "строгой" науки, то, что дает возможность сблизить, наконец, позиции "точных" и "гуманитарных" наук — теория внутренней структуры образа — выпало из поля зрения восторженных комментаторов. Материалы нескольких так называемых "Бахтинских чтений", с которыми мне довелось ознакомиться, оставляют удручающее впечатление: Бахтина просто не поняли; наукообразное словоблудие, не имеющего ничего общего ни с наукой вообще, ни с содержанием творческого наследия выдающегося философа. По-Бахтину, всякий образ состоит из двух составляющих: фактологической и этической (ценностной, диалектически относительной); они вступают в диалектическое взаимодействие, продуктом которого является образ-знак. Хотя сам Бахтин четко не сформулировал необходимый в данном случае термин, фактически он создал предпосылки для введения в теорию литературы того, что соответствует фундаментальному философскому понятию, которое в физике известно как "размерность". Оказалось, что структура образа по-Бахтину как раз является тем фундаментальным понятием, которого так недоставало философской эстетике для разработки научно обоснованной теории литературы. Я заложил это понятие в постулат теории (без постулата никакой теории быть не может в принципе); это дало возможность просто и наглядно не только сформулировать определения таких понятий, как "фабула", "сюжет" и "композиция", но и понять, наконец, как эти составляющие, взаимодействуя между собой по законам диалектики, образуют завершенные эстетические формы разных уровней. Получилось, что композиция любого уровня имеет "размерность" этики; что только при наличии внешней этической (композиционной) составляющей отдельные образы-знаки (как элементы фабулы) могут вступать между собой во взаимодействие, образуя сюжет; что в ходе этого процесса фабула (как совокупность образов-знаков) и композиция отмирают, перейдя по закону отрицания отрицания в новое качество, которое представляет собой эстетическую форму нового уровня (скажем, сюжет; или образ всего произведения, что в случае эпоса одно и то же). Не стану углубляться в вопросы теории; более полно они изложены в моей книге Прогулки с Евгением Онегиным (Тернополь, 1998). Отмечу только, что на основе этой теории была разработана методика структурного анализа, с помощью которой вскрыта структура нескольких десятков мениппей разных авторов. В данной статье я лишь продемонстрирую действие этой методики таким образом, чтобы любой читатель смог убедиться, что при наличии любой сложной проблемы ее решение всегда оказывается неожиданно простым. Портрет Гоголя Главные персонажи О. Бальзака. Папаша Гобсек Рекрутское причитание |
Литературоведение и наука
Страница 4
Информация о литературе » Литературоведение и наука » Литературоведение и наука
