Образ дороги возникает с первых строк поэмы «Мертвые души». Можно сказать, что он стоит у её начала. «В ворота гостиницы губернского города NN въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка…». Образом дороги поэма и завершается: «Русь, куда ж несешься ты, дай ответ? Летит мимо всё, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства». http://www.furshetnedorogo.ru доставка канапе и закусок в офис. Но это абсолютно разные дороги. В начале поэмы это дорога одного человека, конкретного персонажа - Павла Ивановича Чичикова. В конце - это дорога целого государства, России, и даже больше, дорога всего человечества, перед нами предстает метафорический, иносказательный образ, олицетворяющий постепенный ход всей истории. Эти два значения как две крайние вехи. Между ними располагаются множество других значений: и прямых, и метафорических, образующих единый, сложный образ гоголевской дороги. Переход одного значения в другое - конкретного в метафорический - чаще всего происходит незаметно. Чичиков уезжает из города NN. «И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином…» и т.д. Потом следует знаменитое обращение автора к Руси: «Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу…» Переход от конкретного к общему плавен, почти незаметен. Дорога, по которой едет Чичиков, бесконечно удлиняясь, рождает мысль обо всей Руси. Далее этот монолог перебивается другим планом: «… И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь! - Держи, держи, дурак!- кричал Чичиков Селифану. - Вот я тебя палашом! - кричал скакавший на встречу фельдъегерь с усами в аршин. - Не видишь, леший дери твою душу: казенный экипаж! - и, как призрак, исчезнула с громом и пылью тройка. Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! и как чудна она сама, эта дорога: ясный день, осенние листья, холодный воздух . покрепче в дорожную шинель, шапку на уши, тесней и уютней прижмемся к углу!» Известный русский ученый А. Потебня находил это место «гениальным». [2] Действительно, резкость перехода доведена Н. В. Гоголем до высшей точки, один план «вдвинут» в другой: во вдохновенную речь автора врывается грубая брань Чичикова. Но затем, также неожиданно, эта картина уступает место другой: словно и герой, и его бричка были всего лишь видением. Необходимо отметить, что, сменив тип рассказа - прозаический, с посторонними репликами, на вдохновенный, возвышенно-поэтический, - Н. Гоголь не изменил на этот раз характер центрального образа - образа дороги. Он не стал метафорическим - перед нами одна из бесчисленных дорог российских просторов. Смена прямых и метафорических образов дороги обогащает смысл поэмы. Имеет значение и двоякий характер этой смены: постепенный, «подготовленный», и резкий, внезапный. Постепенность перехода одного образа в другой напоминает об обобщенности описываемых событий: путь Чичикова - жизненная дорога многих людей; отдельные российские большаки, города складываются в колоссальный и чудесный облик родины. Резкость же говорит о резкой «противоположности вдохновенной мечты и отрезвляющей яви». А теперь поговорим подробнее о метафорических смыслах образа дороги у Н.В.Гоголя. Вначале о том, который равнозначен жизненному пути человека. Вообще-то это один из древнейших и самых распространенных образов. Можно без конца приводить поэтические примеры, в которых жизнь человека осмыслена как прохождение пути, дороги. Н. В. Гоголь в «Мёртвых душах» тоже развивает метафорический образ дороги как «жизни человека». Но при этом находит свой оригинальный поворот образа. Начало VΙ главы. Рассказчик вспоминает о том, как в молодости его волновала встреча с любым незнакомым местом. «Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомый деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприютно, мне не смешно, и то, что пробудило бы в прежние годы живое движенье в лице, смех и немолчные речи, то скользит теперь мимо, и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юность! о моя свежесть!»Возникает контраст конца и начала, «прежде» и «теперь». На дороге жизни утрачивается что-то очень важное, значительное: свежесть ощущений, непосредственность восприятия. На первый план в этом эпизоде выдвинуто изменение человека на жизненной дороге, что непосредственно связано с внутренней темой главы (VΙ гл. о Плюшкине, о тех поразительных изменениях, которые ему пришлось пережить). Описав эти метаморфозы, Гоголь возвращается к образу дороги: «Забирайте же с собою в путь, выходя из юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте все человеческие движения, не оставляйте их на дороге: не подымите потом!» «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона. Отражение в «Слове о
законе и благодати» культурного расцвета и политического значения
древнерусского государства Труды Шиллера по эстетике Методический аспект изучения лирики в школе |
Дорога - жизнь человека и путь развития человечества в поэме Н. В. Гоголя
«Мёртвые души»
Страница 1
Информация о литературе » Мотив дороги и его философское звучание в литературе ХIХ века » Дорога - жизнь человека и путь развития человечества в поэме Н. В. Гоголя
«Мёртвые души»