Проблема слова в языкознании еще не может считаться всесторонне освещенной. Не подлежит сомнению, что понимание категории слова и содержание категории слова исторически менялись. Структура слова неоднородна в языках разных систем и на разных стадиях развития языка. Но если даже отвлечься от сложных вопросов истории слова как языковой категории, соотносительной с категорией предложения, в самом описании смысловой структуры слова еще останется много неясного.

Лингвисты избегают давать определение слова или исчерпывающее описание его структуры, охотно ограничивая свою задачу указанием лишь некоторых внешних (преимущественно фонетических) или внутренних (грамматических или лексико-семантических)признаков слова. При одностороннем подходе к слову сразу же выступает противоречивая сложность его структуры и общее понятие слова дробится на множество эмпирических разновидностей слов. Являются «слова фонетические», «слова грамматические», «слова лексические».

Фонетические границы слова, отмечаемые в разных языках особыми фонологическими сигналами (например, в русском языке силовым ударением и связанными с ними явлениями произношения, оглушением конечных звонких согласных и отсутствием регрессивной ассимиляции по мягкости на конце). Бывают в некоторых языках не так резко очерчены, как границы между морфемами (т.е. значимыми частями слов – корневыми или грамматическими элементами речи). С другой стороны, фонетическая грань между словом и фразой, т.е. тесной группой слов, во многих случаях также представляется неустойчивой, подвижной. Напри -мер, во французском языке «слова фонетически ничем не выделяются», а в звуковом потоке обособляются «группы слов, выражающие в процессе речи единое смысловое целое», так называемые «динамические, или ритмические, группы».

Если рассматривать структуру слова с грамматической точки зрения, то целостность и единство слова также оказываются в значительной степени иллюзорными.

«Слово есть один из мельчайших вполне самодовлеющих кусочков изолированного «Смысла», к которому сводится предложение», - формулирует Сепир. Однако не все типы слов с одинаковым удобством укладываются в эту формулу. Ведь «есть очень много слов, которые являются только морфемами, и морфем, которые иногда еще являются словами». Слово может выражать и единичное понятие, конкретное, абстрактное, и общую идею отношения (как, например, предлоги от или об или союз и), и заключенную мысль (например, афоризм Козьмы Прут- кова: «Бди!»). правда, глубокая разница между словами и морфемами как будто обнаруживается в том, что только слово способно более или менее свободно перемещаться в пределах предложения, а морфемы, входящие в состав слова, обычно неподвижны (однако ср., например: лизоблюд и блюдолиз, скалозуб и зубоскал или любомудр и мудролюб; но щелкопер и перощелк – величины разнородные).

Способность слова передвигаться и менять места внутри предложения различна в раз- ных языках. Следовательно, и этот критерий самостоятельности и обособленности слова зыбок, текуч. В таких языках, как русский, отличие слова от морфемы поддерживается невозможностью вклинить другие слова или словосочетания внутрь одного и того же слова. Но все эти признаки имеют разную ценность в применении к разным категориям слов. Например, никто, но: ни к кому; некому, но: не у кого; потому что, но: я потому не писал, что твой адрес потерял и т.п. (ср.: есть где, но: негде; нездоровится, но: не очень здоровится при отсутствии слова здоровится и т.п.).

Такие модальные («вводные») слова и частицы, как знать (Ай, моська, знать, она сильна, что лает на слона), дескать, мол и т.п., вовсе не способны быть потенциальным минимумом предложения и лишены самостоятельного значения. В этом отношении даже союзы и предлоги счастливее.

Таким образом, и с грамматической (а также лексико-семантической) тоски зрения обнаруживается разнообразия типов слов и отсутствие общих устойчивых признаков в них. Не все слова способны быть названиями, не все являются члена- ми предложения.

Даже формы соотношений и отношений между категориями слова и предложения в данной языковой системе очень разнообразны. Они зависят от при -сущих языку методов образования слов и методов связывания слов в более крупные единства. «Чем синтетичнее язык, иначе говоря, чем явственнее роль каждого слова в предложении указывает его собственными ресурсами, тем менее надобности обращаться, минуя слово, к предложению в целом». Но, с другой стороны, в структуре самого слова смысловые элементы соотносятся, сочетаются друг с другом по строго определенным законам и примыкают друг к другу в строго определенной последовательности. А это значит, что слово, состоящее не из одного корневого элемента, а из нескольких морфем, «есть кристаллизация предложения или какого-то отрывка предложения».

Литература XX века. М.М.Зощенко. Художественный мир писателя. Изображение «маленького человека» новой России
Страдания «маленького человека» — тема не новая в русской литературе. Она в полном объеме была представлена в гениальных творениях Гоголя, Достоевского, Чехова. Рассказы Зощенко продолжают проблематику произведений о «маленьком человеке», берущую начало из гоголевской «Шинели». Однако это совершенно иной взгляд, иная трактовка старой т ...

Мир жизни дома Прозоровых.
В этой пьесе в еще большей мере чувствуется художественный подтекст и реалистическая символика с их главным лейтмотивом: все стремится к новой жизни, и вся большая ненависть пробуждается в людях к обывательщине. Основной конфликт в пьесе – столкновение морально чистых, «светлых личностей» с миром обывателей, с их жадностью, пошлостью ...

Сирень
Многие поэты, прозаики и художники воспели сирень в своих произведениях. (См. Приложение 6) А можно ли, например, изобразить сирень в обмороке? - Какая глупость! - ответят те, кто разучился удивляться. Но ведь "обморок" происходит от слова "морок", то есть наваждение. Художник Врубель передал, как из переливающихся ...