Героическая поэма появилась в русской литературе сравнительно поздно и не успела получить широкого распространения. На смену классицизму в России пришел в это время сентиментализм. Вторая половина XVIII в. в истории России насыщена важными историческими событиями. Разрозненные прежде вспышки отдельных антикрепостнических бунтов слились в один бунтующий пожар крестьянской войны, сложным было и внешне­политическое положение государства. «Крестьянское восстание навсегда развеяло легенду о Екатерине — просвещенной монархине. Императрице пришлось восстанавливать попранный авторитет ее власти . Для укрепления своего авторитета Екатерина использовала и поэзию» [c.31].

Жизнь требовала новых идей, художественных форм, образов. Выдающимся поэтом последней четверти ХVIII в., обратившимся к реальной жизни, был Г. Р. Державин.

Жизнь Державина проходила в эпоху могучего роста русского государства, решившего в это время в свою пользу ряд «вековых споров» и героически отстоявшего себя от поползновений иноземных держав. В 1760 г., тогда Державину исполнилось 17 лет, русские войска, за год до этого наголову разбившие крупнейшего европейского полководца того времени, прусского короля Фридриха II при Кунерсдорфе, заняли столицу Пруссии Берлин.

На глазах 70-летнего Державина прошла народная Отечественная война 1812 года, завершившаяся разгромом Наполеона и победонос­ным вступлением русских войск в Париж. Державин был свидетелем неслыханных дотоле успехов русского оружия — побед Румянцева во время первой турецкой войны при Ларге и Кагуле, морской победы при Чесме, взятии во время второй турецкой войны Суворовым, про­славившим себя годом ранее победами при Фокшанах и Рымнике, крепости Измаил, побед Суворова в Польше, позднее блестящих побед его же в Италии, небывалого в военной истории по героическому преодолению трудностей перехода русских войск под водительством того же Суворова через Альпы. «Мы тогда были оглушены громом побед, ослеплены блеском славы»,— писал об этой поре Белинский.

Героическая мощь, ослепительные военные триумфы России наложили печать на все творчество Державина, подсказали ему звуки и слова, испол­ненные подобного же величия и силы. И в человеке превыше всего ценил он «великость» духа, величие гражданского и патриотического подвига. «Великость в человеке бог!» — восклицал он в одном из ранних своих стихо­творений («Ода на великость»). И эта тема проходит через всю его поэзию. Недаром Гоголь склонен был считать его «певцом величия» по преиму­ществу — определение меткое и верное, хотя и не покрывающее собой всей сложности державинского творчества.

Самого восторженного и вдохновенного барда находят в Державине блестящие победы русского оружия. По поводу одной из победных од Дер­жавина («На взятие Измаила», 1790) Екатерина ему заметила: «Я не зна­ла по сие время, что труба ваша столь же громка, как и лира приятна». И в своих победных одах, которых появляется особенно много в его творче­стве в 90-х годах, Державин действительно откладывает в сторону «гудок» и «лиру» — признанные орудия «русского Горация и Анакреона», как вели­чали его современники,— и вооружается боевой «трубой». В своих победных одах он в значительной степени возвращается даже к отвергнутой им в свое время поэтике «громозвучной» ломоносовской оды. Ода «На взятие Из­маила» и прямо снабжена эпиграфом из Ломоносова. Торжественная при­поднятость тона, патетика словаря и синтаксиса, грандиозность образов и метафор — таковы основные «ломоносовские» черты победных од Держави­на. С извержением вулкана, «с чернобагровой бурей», с концом мира — «последним днем природы» сопоставляет поэт «победу смертных выше сил» — взятие русскими считавшейся неприступной крепости Измаил.

Подобные же образцы грандиозной батальной живописи дает Держа­вин и в других своих победных одах. С огромным воодушевлением, широкой размашистой кистью рисует он мощные и величавые образы замечательных военных деятелей и полководцев эпохи во главе с «вождем бурь полночного народа» с великим, не ведавшим поражений Суворовым. «Кем ты когда бывал побеждаем? Все ты всегда везде превозмог»,— торжествующе вос­клицает поэт о Суворове. Длинный ряд державинских стихотворений, по­священных Суворову и упоминающих о нем («На взятие Измаила», «На взятие Варшавы», «На победы в Италии», «На переход Альпийских гор», «На пребывание Суворова в Таврическом дворце», «Снигирь» и др.), сла­гается как бы в целую поэму — грандиозный поэтический апофеоз беспри­мерной воинской славы величайшего из полководцев, того, «кто превосход­ней всех героев в свете был». Знаменательно при этом, что с особенной лю­бовью подчеркивает Державин в «князе славы», Суворове, черты, родня­щие его с народом: непритязательность в быту, простоту в обращении, живую связь взаимного доверия, дружбы и любви между полководцем и идущими за ним на все воинами:

Практические занятия №1,2,3,6,7,14.
Бурова С. Литература первых лет Октября: Методические рекомендации по курсу «История русской советской литературы». Тюмень, 1995. Бурова С. Поэма А.Блока «Двенадцать» в прочтении «следующего поколения»//Бурова С. Советская классика в новом прочтении. Тюмень, 1997.С.8-23 [Более доступен первый вариант этой статьи: Бурова С. Категория «Д ...

«Житие Феодосия Печерского» как образец ранней отечественной агиографии
Нестор создал на основе воспоминаний современников подробное жизнеописание Феодосия Печерского, инока, затем игумена Киево-Печерского монастыря, ставшее образцом в жанре преподобнического жития. Произведение содержит драгоценные сведения о монастырском быте и нравах, об отношениях к монахам простых мирян, бояр и великого князя. Позднее ...

Героическая тема в поэзии М. В. Ломоносова
Героическая тема нашла более глубокое выражение и совер­шенную художественную форму в торжественной и философской оде М. В. Ломоносова. Выдвинутые Тредиаковским положения сыграли большую роль в формировании теоретических воззрений Ломоносова и сказались на его поэтической практике. Под его пером русская одическая поэзия достигла классич ...