|
А другой скок не могли найти. Он обернется ясным соколом, Полетел он ко царству Индейскому. И будет он в царстве Индейском, И сел он на палаты белкаменны, На те на палаты царские, Ко тому царю Индейскому, И на то окошечко косящетое. А и буйные ветры по насту тянут, Царь с царицею разговоры говорят. Говорила царица Азвяковна, Молода Елена Александровна: «А и гой еси ты, славный Индейский царь! Изволишь ты наряжаться на Русь воевать, Про то не знаешь, не ведаешь: А на небе просветил светел месяц, А в Киеве родился могуч богатырь, Тебе, царю, супротивничек». А втапоры Волх он догадлив был: Сидючи на окошке косящетом, Он те-то де речи повыслушал. Он обернулся горносталем, Бегал по подвалам, по погребам, По тем высоким теремам, У тугих луков тетивки накусывал, У каленых стрел железцы повынимал. У того ружья ведь у огненного Кременья и шомполы повыдергал, А все он в землю закапывал. Обернется Волх ясным соколом, Взвился он высоко по поднебесью, Полетел он далече во чисто поле, Полетел ко своей ко дружине хоробрыя. Дружина спит, так Волх не спит, Разбудил он удалых добрых молодцев: «Гой еси вы, дружина хоробрая! Не время спать, пора вставать, Пойдем мы ко царству Индейскому». И пришли они ко стене белокаменной; Крепка стена белокаменна, Ворота у города железные, Крюки, засовы все медные, Стоят караулы денны-ночны, Стоит подворотня дорог рыбий зуб, Мудрены вырезы вырезаны, А и только в вырезы мурашу пройти. И все молодцы закручинилися, Закручинилися и запечалилися, Говорят таково слово: «Потерять будет головки напрасные! А й как нам будет стена пройти?» Молодой Волх он догадлив был: Сам обернулся мурашиком И всех добрых молодцов мурашками, Прошли они стену белокаменну, И стали молодцы уж на другой стороне, В славном царстве Индейскоем. Всех обернул добрыми молодцами, Со своею стали сбруею со ратною, А всем молодцам он приказ отдает: «Гой еси вы, дружина хоробрая! Ходите по царству индейскому, Рубите старого-малого, Не оставьте в царстве на семена; Оставьте только по выбору, Немного немало – семь тысячей Душечки красны девицы». А и ходит его дружина по царству Индейскому, А и рубит старого-малого, А и только оставляют по выбору Душечки красны девицы. А сам он Волх во палаты пошел, Во те палаты царские, Ко тому царю ко Индейскому. Двери были у палат железные, Крюки, пробои по булату злачены. Говорит тут Волх Всеславьевич: «Хотя ноги изломить, а двери выставить!» Пнет ногой во двери железные, Изломал все пробои булатные. Он берет царя за белы руки, А славного царя Индейского Салтыка Ставрульевича, Говорит тут Волх таково слово: «А и вас-то, царей, не бьют, не казнят». Ухватя его, ударил о кирпищатый пол, Расшиб его в крохи… И тут Волх сам царем насел, Взявши царицу Азвяковну, А и молоду Елену Александровну; А и та его дружина хоробрая На тех девушках переженилися; А и молодой Волх тут царем насел, А то стали люди посадские. Он злата-серебра выкатил, А и коней, коров табуном делил, А на всякого брата по сту тысячей. 2. СВЯТОГОР И ИЛЬЯ МУРОМЕЦ Как не далече-далече во чистом во поле, Тута куревка да поднималася, А там пыль столбом да подниалася, - Оказался во поле добрый молодец, Русский могучий Святогор-богатырь. У Святогора конь да будто лютый зверь, А богатырь сидел да во косу сажень. Художественные системы XIX-XX вв. Андеграундный «слой» в индустриальной прозе. Литературные системы и стадии развития. Три стадии литературного развития |
Несказочная поэзия. Былины
Страница 2
Информация о литературе » Русское устное народное поэтическое творчество » Несказочная поэзия. Былины
