|
Подъзжает он ко речке ко Смородинке, Да ко тоей он ко Грязи он ко Черноей, Да ко тою ко березы ко покляпыя, К тому славному кресту ко Леванидову. Засвистал-то Соловей да й по-соловьему, Зарычал злодей розбойник по-звериному, Так все травушки-муравы уплеталися, Да й лазуревы цветочки отсыпалися, Темны лесушки к земли вси приклонилися. Его добрый конь да богатырскии А он на корзни да потыкается. А й как старый-от казак да Илья Муромец Берет плеточку шелковую в белу руку, А он бил коня а по крутым ребрам, Говорил-то он, Илья, да таковы слова: «Ах ты волчья сыть да й травяной мешок! Али ты итти не хошь али нести не мошь! Что ты на корзни, собака, потыкаешься? Не слыхал ли посвисту соловьего, Не слыхал ли покрыку звериного, Не видал ли ты ударов богарскиих?» А й тут старыя казак да Илья Муромец, Да берет-то он свой тугой лук розрывчатый, Во свои берет во белы он во ручушки, Ён тетивочку шелковеньку натягивал, А он стрелочку каленую накладывал, То он стрелил в того Соловья розбойника, Ёму выбил право око со косичею. Ён спустил-то Соловья да на сыру землю, Пристегнул его ко правому ко стремечки булатному, Ён повез его по славну по чисту полю, Мимо гнездышко повез да Соловьиное. Во том гнездышке да Соловьиноем А случилось быть да и три дочери, А й три дочери его любимыих; Больша дочка эта смотрит во окошечко косевчато. Говорит ёна да таковы слова: «Едет-то наш батюшко чистым полем, А сидит-то на добром кони, Да везет ён мужичища деревенщина, Да у правового у стремени прикована». Поглядела его друга дочь любимая, Говорила-то она да таковы слова: «Едет батюшко раздольицем чистым полем, Да й везет он мужичища деревенщину, Да й ко правому ко стремени прикована». Поглядела его меньша дочь любимая, Говорила-то она да таковы слова: «Едет мужичищо деревенщина, Да й сидит мужик он на добром кони, Да й везет-то наша батюшка у стремени, У булатнего у стремени прикована. Ему выбито-то право око со косичею». Говорила-то й она да таковы слова: «Ай же мужевья наши любимыи! Вы берите-тко рогатины звериныи Да бежите-тко в раздольице чисто поле, Да вы бейте мужичища деревенщину». Эти мужевья да их любимые, Зятевья то-есть да Соловьиныи, Похватали как рогатины звериныи, Да й бежали-то оны да й во чисто поле Ко тому ли к мужичищу деревенщине, Да хотят убить-то мужичища деревенщину. Говорит им Соловей розбойник, Одихмантьев сын: «Ай же зятевья мои любимыи! Побросайте-тко рогатины звериныи, Вы зовите мужика да деревенщину, В свое гнездышко зовите, Соловьиное, Да кормите ёго естушкой сахарною, Да вы пойте ёго питьицем медвяныим, Да й дарите ёму дары драгоценные». Эти зятевья да Соловьиныи Побросали-то рогатины звериныи, А й зовут-то мужика да й деревенщину Во то гнездышко да Соловьиное; Да й мужик-от деревенщина не слушатся, А он едет-то по славному чисту полю, Прямоезжею дорожкой в стольнёй Киев град. Ён приехал-то во славный стольнёй Киев град А ко славному ко князю на широкой двор. А й Владимир князь он вышел со Божьёй церквы, Он пришел в полату белокаменну, Во столовую свою во горенку, Оны сели есть да пить да хлеба кушати, Хлеба кушати да пообедати. А й тут старыя казак да Илья Муромец Становил коня да посеред двора, Сам идет он во палаты белокаменны, Проходил он во столовую во горенку, На пяту он дверь-ту порозмахивал, Крест-от клал ён по-писаному, «Повесть о смерти и погребении князя Михаила Скопина-Шуйского», ее близость
к народной исторической песне Портрет Гоголя Вступление |
Несказочная поэзия. Былины
Страница 6
Информация о литературе » Русское устное народное поэтическое творчество » Несказочная поэзия. Былины
