В России романтические веяния тоже возникли под влиянием событий Великой французской революции, окрепли в годы либеральной политики начала царствования Александра I, пришедшего на русский престол после дворцового заговора и убийства его отца – императора Павла I. Эти веяния питал подъем национального самосознания в ходе в ходе отечественной войны 1812 г. Отказ после победоносной войны правительства Александра I от либеральных обещаний начала его царствования привели общество к глубокому разочарованию, которое обострилось после краха декабристского движения и по-своему подпитывало романтическое мироощущение. Впоследствии в России сформировался романтизм, несколько отличающийся от западноевропейского. Русский романтизм сохранил исторический оптимизм – надежду на возможное преодоление противоречий между идеалом и действительностью. В романтизме Байрона, например, присутствует пафос свободолюбия, бунт против несовершенного миропорядка; поэт не понимает этот мир и гордо заявляет всем об этом. А. С. Пушкин говорит о нём: Байрон «одному дал свою гордость, другому – свою ненависть, третьему – свою меланхолию»* (Письмо к Раевскому, 1825). Русским романтикам оставались чужды байронический скептицизм, «космический пессимизм», настроение «мировой скорби». Они не приняли так же культ самодовольной, гордой и эгоистичной человеческой личности, противопоставив ему идеальный образ гражданина-патриота или гуманного человека, наделённого чувством христианской любви, жертвенности, сострадания. Романтический индивидуализм западноевропейского героя не нашёл на русской почве поддержки и встретил суровое осуждение. Существенную роль в национальном самоопределении русского романтизма сыграла православно-христианская культура с её тягой к общему согласию и неприятием индивидуализма и тщеславия.

Таким образом, различие в мировоззрении Мцыри и Шильонского узника объясняется особенностями исторически сложившегося национального характера русского народа. А подтверждением моим словам пусть служат слова М. Ю. Лермонтова:

«Нет, я не Байрон, я другой,

Ещё неведомый избранник,

Как он, гонимый миром странник,

Но только с русскою душой».

Роль дороги в произведениях русской классики. Символическая функция мотива дороги
Дорога - это древний образ-символ, спектральное звучание которого очень широко и разнообразно. Чаще всего образ дороги в произведении воспринимается в качестве жизненного пути героя, народа или целого государства. «Жизненный путь» в языке - пространственно-временная метафора, к использованию которой в своих произведениях прибегали многи ...

Заключение.
Я думаю, что мне удалось раскрыть тему «Мухтар Ауэзов». Я даже уверен, что некоторые узнают очень много нового после того, как они прочитают этот реферат, хотя каждому этот материал не должен быть незнакомым, потому что каждый должен знать историю своего народа. Я считаю, что я внес немалый вклад в решении задач, поставленных программой ...

Поэтический мир и миф
В следующих книгах «Версты» и «Ремесло», обнаруживающих творческую зрелость Цветаевой, сохраняется ориентация на дневник и сказку, но уже преображающуюся в часть индивидуального поэтического мифа. В центре циклов стихов, обращенных к поэтам-современникам Александру Блоку, Анне Ахматовой, Софии Парнок, посвященных историческим лицам или ...