Широкое распространение в России рубежа XX-XXI вв. гендерных концепций оказало свое влияние и на литературоведение. Появляются специальные статьи как зарубежных, так и отечественных авторов, в которых интерпретация художественных текстов дана с концептуальных позиций гендерного анализа, с использованием соответствующей терминологии. Так, один из номеров журнала «Филологические науки» (2000, № 3) был полностью посвящен гендерной проблематике. Марья Рюткенен (Финляндия) в статье «Гендер и литература: проблема "женского письма" и "женского чтения"», рассмотрев проблематику "женского письма", поставила вопрос о возможности изучения гендера в художественном тексте. Той же проблеме посвящены опубликованные там же статьи Г.Брандт, Э.Шорэ (Германия); значимы также наблюдения М.Абашевой, Е.Трофимовой и др. Это был первый гендерный «десант» на территорию большого литературоведения.

Однако, несмотря на уже огромное количество библиографических данных (прежде всего в интернете), гендерного литературоведения как уже сложившейся системы, подобной гендерной психологии, до сих пор нет, есть отдельные суждения и наблюдения, которые и необходимо привести в систему. Фактически под гендерными литературоведческими исследованиями порой понимается изучение женского творчества, произведений женщин-писательниц, особенно, литературоведами-женщинами, а также «изучение женских образов в женской литературе» [Пушкарева, 1998]. Разумеется, это не совсем так: к гендерным относятся как «женские», так и «мужские» исследования, как в плане проблематики, так и плане авторства художественных произведений. Шаг к пониманию специфики гендерного литературоведения в энциклопедических изданиях сделан А.Ю. Большаковой (Большакова, 2004), отсылающей к определению гендера в феминистской критике. Гендерный подход способствует пересмотру и новому прочтению известных классических текстов. Примером может служить фундаментальный труд Камиллы Палья «Личины сексуальности» (Екатеринбург, 2006). Декларируя свою антифеминистскую позицию и не увлекаясь гендерологией, К. Палья выявляет специфику мужского и женского творчества. На примере классиков мировой литературы – от Шекспира до Уайльда, от английский романтиков до американских декадентов, от Эмили Бронте до Эмили Дикинсон – она подчеркивает культурное, рациональное начало мужского творчества, природное, хтоническое – в творчестве женском. Однако это книга вызвала и резко критический отклик (Тимофеева, 2006).

Но парадокс в том, что и в традиционном литературоведении взаимоотношению полов, как оно было воплощено, например, в русской литературе, всегда уделялось большое внимание.

Принцип историзма обязывает нас дать краткий историко-литературоведческий экскурс, раскрывающий исторические корни этого явления, которое может быть осмыслено и в ретроспективе, т.е. путем перенесения современных понятий и оценок на явления прошлого или, по крайне мере, - рассмотрения литературы прошлого с учетом современного понимания гендерных проблем. Будучи зеркалом жизни общества (и литературоведы всегда шли за писателями), литература не могла пройти мимо того, что «правит миром» и является основой самого существования человеческого рода. Русская литература всегда ставила проблему осмысления «женского вопроса», т.е. вопроса о социально-экономическом положении женщины, ее месте в семье, о праве на творчество. Кстати, этому в России писатели-мужчины уделяли внимание не меньшее, а то и большее, чем писатели-женщины. Назовем Некрасова – певца женской доли, и Чернышевского с его страстным кредо в романе «Что делать?»: «Каким верным, сильным, проницательным умом наделена женщина от природы!». Вместе с тем известно презрительное отношение к женщинам-нигилисткам И.Тургенева, певца идеального образа так называемой «тургеневской девушки», выпады Л.Толстого против романа Чернышевского «Что делать?»: толстовский идеал женщины, представленный в эпилоге романа-эпопеи «Война и мир». Обратим внимание на статью Т.Касаткиной «Философия пола и проблема женской эмансипации в «Крейцеровой сонате» Л.Н.Толстого», опубликованную в 4-ой книге журнала «Вопросы литературы» (2001).

Типология женских персонажей в целом укладывается в оппозицию добродетель / порок, и существующая социальная типология (уездная барышня, институтка, эмансипированная женщина) не параллельна первой и тем более не перекрывает ее, а скорее вбирается ею. Ю.М. Лотман объяснял исключенность женщин из раскрытой в произведениях сферы социальных отношений возможностью идеализации их образов в литературе. Татьяны, Лизы и Наташи, как правило, являются художественным воплощением именно женских идеальных качеств: верности, духовной красоты, нравственной чистоты, инстинктивного обладания истиной. Лотман писал, что конец романтической эпохи создал три литературно-бытовых стереотипа женских характеров девушка-ангел (покорное судьбе дитя), демонический характер и женщина-героиня [Лотман, 1994].

Романтическая проза и формирование модели соцреалистического произведения
Именно в героико-революционной прозе 20-х в первую очередь и формируется МОДЕЛЬ СОЦРЕАЛИСТИЧЕСКОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ. В прозе 30-х эта модель будет проявлять себя и в других тематических направлениях. На материале героико-революционной прозы можно говорить не только о модели произведения социалистической литературы, но и о роли советской ли ...

Особенности «эмигрантской литературы»
Я не буду очень подробно останавливаться на этой теме, так - как это не слишком существенно для данной, конкретной работы, однако, считаю своим долгом отметить некоторые важные моменты, позволяющие раскрыть логику последовательности развития нашей темы. Итак, начнём с того, что одной из отличительных черт литературы эмиграции являетс ...

Сравнение романтических героев
Итак, охарактеризовав двух романтических героев, попробуем сравнить их характеры, мысли, чувства, судьбы. Для начала отметим черты, присущие обоим героям. Первое, на что я обратила внимание при прочтении произведений – схожесть судеб. Создаётся впечатление, что и Шильонскому узнику, и Мцыри, суждено было умереть, но они чудом остались ...