М. Завьялова считает, что литература невозможна без опоры на традиции, но «писатели-мужчины, развивая готовое, не выходят за пределы своего живого опыта и пишут живое, потому и не выпадают из движения литературы. Женщины же некоторым образом не знают, чем они пользуются в своих литературных трудах, какими орудиями и какими строительными материалами». Автор выделяет проблему идентификации женщины как основную. Определить себя женщиной – «значит дать себя в объекты», отождествить себя со своим телесным комплексом, приравнять разнообразную сущность (entity) к одному ее уровню, а невостребованная часть личности будет требовать самостоятельного существования. Выход М. Завьялова пытается найти в гендерном конструкте, который она определяет как «социокультурную установку, основанную на половом различии». Гендер позволяет не только на половом, но и на социокультурном уровнях решить проблему самоидентификации женщин-писательниц.

Т. Ровенская, защитившая первую диссертацию по гендерному аспекту женской прозы, утверждает, что женщина в доминирующих случаях становится темой или объектом любых дискурсов: романтических, реалистических, постмодернистских и пр. И даже как говорящий субъект она чаще всего рассматривается этими дискурсами внутри культурно-лингвистического конструкта в рамках определенных, присущих им традиций (Ровенская, 2000). По мнению Т.А. Ровенской, сложность и противоречивость феномена женской прозы проявляется на уровне самоидентификации. Она говорит о том, что, идентифицируя себя с женской прозой – как воплощением феминной идеи, авторы в то же время испытывают всю меру отчуждения от нее и не только под воздействием внешних регулирующих сил, но и потому, что в целом сами бессознательно являются носителями и выразителями все той же патриархальной культурно-лингвистической традиции. Более того, сама степень маскулинности и феминности в женском творчестве тоже может быть различна. Процесс идентификации поднимает и острые дискуссионные проблемы в области исследования настоящего явления. Ровенская предлагает рассматривать женскую прозу как художественно-эстетический феномен, но в отечественном литературоведении стал вопрос, явилось ли это понятие возможным исключительно на основе гендерной общности, или же прослеживаются реальные закономерности на уровне мировосприятия и мироотражения как всей женской прозы в целом, так и в творчестве отдельных ее представительниц.

Так, совершенно несхожие между собой Л. Петрушевская, Т. Толстая, Л. Ванеева, В. Нарбикова, Н. Садур, Н. Горланова, М. Палей, Е. Тарасова, Н. Габриэлян, Л. Фоменко, И. Полянская, С. Василенко, О. Татаринова, М. Вишневецкая, Т. Набатникова и многие другие создают единое эстетическое пространство, в котором образ женщины во всем многообразии его взаимосвязей с окружающим миром достигает подлинной объемности. Впрочем, как и сам окружающий мир, преломленный под углом гендерного, феминного (осознанного или бессознательного) восприятия, демонстрирует присутствие своей, особой экзистенциальной эстетики. Таким образом, Т. Ровенская выделяет целостность и эстетизм как основополагающие характеристики женской прозы. Для ее изучения имеются обширные материалы (проза, поэзия, мемуаристика, эссеистика, созданные многочисленными писательницами), и они стали достоянием широкого круга ученых.

Так, например, в статье Л. Вязмитиновой подчеркнуто, что поднимаемые женщинами-поэтами проблемы более общего свойства, они отражают глубинные изменения в культуре. Подчеркиваются такие особенности женского творчества, как особый художественный эстетизм, раскрытие ранее табуированных тем, раскрытие женского специфического опыта, использование своеобразных синтаксических конструкций: предложений с обширным распространением; недосказанности за счет использования многоточий [Вязмитинова, 2004].

В наши дни отечественные исследователи получили ценнейший материал – дневники и мемуары женщин первой волны русской эмиграции – писателей, деятелей культуры, спутников жизни выдающихся художников Зинаиды Гиппиус и Нины Берберовой, Веры Буниной и Ирины Одоевцевой и др., что значительно расширяет возможности гендерного литературоведческого анализа.

Наиболее удачным первым прорывом в гендерном литературоведении, с учетом специфики именно женской его составляющей, мы считаем статью уральского философа Галины Брандт «Почему Вы не пишите себя! (Феминизм и поструктурализм о женском теле и женском письме)». Определенная редукция постструктурализма и феминистской критики позволила ей высветить путь к пониманию женского творчества. Опираясь на «телесную природу женского мировосприятия» (Дж. Купферман), на способность женщины «мыслить через тело», по словам А.Рич, т.е. фактически возвращая гендеру его психолого-биологическое своеобразие, Г.Брандт становится на путь понимания женского творчества как более эмоционального, интуитивного, тесно связанного с природным и социальным контекстом. (На наш взгляд, это ярко проявилось еще в «Виринее» Л. Сейфулиной, где с непревзойденной силой воссоздана страсть материнства). Отсюда интерес к женским мемуарам, автобиографиям, дневникам и письмам, к художественным образам, раскрывающим женскую природу с новой стороны.

Духовные стихи
1. ГОЛУБИНА КНИГА СОРОКА ПЯДЕНЬ Да с начала века животленного Сотворил Бог небо с землею, Сотворил Бог Адама с Еввою, Наделил питаньем во светлом раю, Во светлом раю жити во свою волю. Положил Господь на их заповедь великую: А и жить Адаму во светлом раю, Не скушать Адаму с едного древа Того сладка плоду виноградного. А и жил ...

Девушка в белой накидке… (Лидия Ивановна Кашина)
Иду я разросшимся садом, Лицо задевает сирень. Так мил моим вспыхнувшим взглядам Погорбившийся плетень. Когда-то у той вон калитки Мне было шестнадцать лет. И девушка в белой накидке Сказала мне ласково: «Нет!» Далёкие милые были! Тот образ во мне не угас. Мы все в эти годы любили, Но, значит, Любили и нас. Известный на вс ...

Поэзия В.А. Жуковского
В 1812 году Жуковский в чине поручика вступил в Московское ополчение. В день Бородинского сражения он находился в резерве, всего в двух верстах от места боя; после сдачи Москвы его прикомандировали к штабу М. И. Кутузова. В Тарутино Жуковский написал знаменитую оду «Певец во стане русских воинов», в которой поименно прославил всех живых ...