- Маланья, матушка!

А баба-то лежит на лавке, во все глаза глядит, сама не шелохнется.

- Почто коровушку-то не прогоняла? Ай, нездоровилось?

Молчит баба.

- Да что с тобой приключилось-то? Почто молчишь?

Молчит баба, ни слова не говорит.

- Господи, помилуй! Да где у тебя мужик-то? Василий, а Василий!

Глянула на печь, а Василий там лежит, глаза открыты – и не ворохнется.

- Что у тебя с женой-то? Ай, попритчилось?

Молчит мужик, что воды в рот набрал. Всполошилась соседка:

- Пойти сказать бабам!

Побежала по деревне:

- Ой, бабоньки! Неладно ведь у Маланьи с Василием: лежат пластом – одна на лавке, другой на печи. Глазоньками глядят, а словечушка не молвят. Уж не порча ли напущена?

Прибежали бабы, причитают около них:

- Матушки! Да что это с вами подеялось-то? Маланьюшка! Васильюшка! Да почто молчите-то?

Молчат оба, что убитые.

- Да бегите, бабы, за попом! Дело-то совсем неладно выходит.

Сбегали. Пришел поп.

- Вот, батюшка, лежат оба – не шелохнутся. Глазоньки открыты, а словечушка не молвят. Уж не попорчены ли?

Поп бороду расправил – да к печке:

- Василий, раб Божий! Что приключилось-то?

Молчит мужик. Поп – к лавке:

- Раба Божия! Что с мужем-то?

Молчит баба.

Соседки поговорили, поговорили – да и вон из избы. Дело не стоит: кому печку топить, кому ребят кормить, у кого цыплята, у кого поросята. Поп и говорит:

- Ну, православные, уж так-то оставить их боязно, посидите кто-нибудь.

Той некогда, другой некогда.

- Да вот, – говорят, – бабка-то Степанида пусть посидит, у нее не ребята плачут – одна живет.

А бабка Степанида поклонилась и говорит:

- Да нет, батюшка, даром никто работать не станет! А положи жалованье, так посижу.

- Да какое ж тебе жалованье положить? – спрашивает поп да повел глазами-то по избе. А у двери висит на стенке рваная Маланьина кацавейка, вата клоками болтается.

- Да вот, – говорит поп,- возьми кацавейку-то. Плоха, плоха, а все годится хоть ноги прикрыть.

Только он это проговорил, а бабка-то, как ошпарена, скок с лавки, середь избы стала, руки в боки.

- Это что же такое? – говорит. – Мое-то добро отдавать? Сама еще поношу да из своих рученек кому хочу, тому отдам!

Ошалели все. А мужик-то этак тихонько ноги с печи спустил, склонился да и говорит:

- Ну вот, баба, ты перво слово молвила – тебе и горшок мыть.

Сюжет сказки строится на чрезмерном увеличении главной черты характера высмеиваемых персонажей (в данном случае – лени), что позволяет поставить их в комичную ситуацию, которая противоречит здравому смыслу. Здесь нет ничего фантастического, кроме беспредельной лени Василия и Маланьи. В сказке используется речь персонажей для их характеристики. Язык сказки приближен к бытовому разговорному языку простонародья.

18. ЖЕНА – СПОРЩИЦА

У одного мужика была жена сварлива и упряма. Уж что, бывало, захочет, так муж дай ей, и уж непременно муж соглашайся с ней. Да больно она завистлива была на чужую скотину. Как, бывало, зайдет на двор чужая скотина, так уж муж и говори, что это ею. Страшно надоела жена мужу. Вот однажды и зашли к ней на двор барские гуси. Жена спрашивает:

- Муж, чьи это гуси?

- Барские.

Интерпретация образа русалки в искусстве
Особый интерес для исследователя представляет сопоставление героев в их фольклорном варианте и авторской работе, где главной проблемой является проблема их адекватности. В фольклоре русалки - героини легенд, преданий, поверий, обрядов и обычаев народов разных стран. Они живут в водной стихии, отличаются от человека рыбьим хвостом и вст ...

Салтыков-Щедрин
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826—1889)— сатирик мирового значения. Его сатира, проникнутая сознательной революционно-демократической тенденцией, направлена против общественного строя самодержавной России, обнажает уродства этого строя, доводит их до карикатуры и гротеска. Щедрин проявляет большую свободу в выборе форм и жанров, п ...

Литература XX века. М.М.Зощенко. Художественный мир писателя. Изображение «маленького человека» новой России
Страдания «маленького человека» — тема не новая в русской литературе. Она в полном объеме была представлена в гениальных творениях Гоголя, Достоевского, Чехова. Рассказы Зощенко продолжают проблематику произведений о «маленьком человеке», берущую начало из гоголевской «Шинели». Однако это совершенно иной взгляд, иная трактовка старой т ...