|
Друзья сердечные, тараканы запечные, карманы держите да дальше смотрите. Вот на Ходынском поле гуляет франт: сапоги в рант, брови колесом, шишка под носом, подле носа папироса, кудри завиты, глаза подбиты, так фонари и светят до зари. А вот и еще три: один в шапке, другой в тряпке, третий на железной подкладке, нос в табаку, сам провалился в кабаку. Раздолье! А вот в городе Цареграде стоит султан на ограде. Он рукой махает, Омер-пашу призывает: «Омер-паша, наш городок не стоит ни гроша!» Вот подбежал русский солдат, банником хвать его в лоб, тот и повалился, как сноп . Ловко! Поворачиваю еще машину, а вы дайте по алтыну старику на водку, промочу свою глотку. Перед вами барин, не то еврей, не то татарин, а то, может быть, и грек, очень богатый человек. Он по бульвару спокойно гуляет, вдруг кто-то из кармана платок таскает. Барин это слышит, да нарочно еле дышит. На то он и держит банкирскую контору, чтоб не мешать никакому вору. Сам, видно, с маленького начинал. Чисто! Эти приговорки раёшника сопровождали показ незамсысловатых картинок, обычно народных лубочных изображений на всевозможную тематику, реже – книжных литографий. Картинки строго проверялись и допускались к показу с разрешения цензуры, а приговорки были импровизацией самого раёшника, они не записывались и никем не проверялись, что давало возможность для творческой фантазии, проявления таланта, поэтому они особенно интересны. В них много юмора, веселья, сатиры и иронии. Раёшников приходили специально послушать. Яэык приговорок особый – это так называемый раёшный стих, придававший им особую прелесть. ПРИБАУТКИ ПЕТЕРБУРГСКИХ БАЛАГАННЫХ «ДЕДОВ» 3. КНИГА Вот что, милые друзья, я приехал из Москвы сюда, из гостиного двора – наниматься в повара, только не рябчиков жарить, а с рыжим по карманам шарить. Вот моя книга – раздвига. В этой книге есть много чего, хотя не видно ничего. Тут есть диковинная птичка,- не снигирь и не синичка, не петух, не воробей, не щегол, не соловей, – тут есть портрет жены моей. Вот я про ее расскажу и портрет вам покажу. От прелести-лести сяду я на этом месте. Вы, господа, на меня глядите, а от рыжего карманы берегите. 4. ЖЕНА Жена моя солидна, за три версты видно. Стройная, высокая, с неделю ростом и два дни загнувши. Уж признаться сказать, как, бывало, в красный сарафан нарядится, да на Невский проспект покажется – даже извозчики ругаются – очень лошади пугаются. Как поклонится, так три фунта грязи отломится. 5. ЛОТЕРЕЯ Разыгрывается лотерея: Чайник без крышки, без дна, только ручка одна. Из чистого белья два фунта тряпья: Одеяло, покрывало, двух подушек вовсе не бывало. Серьги золотые, у Берга на заводе из меди литые, Безо всякого подмесу десять пудов весу. Французские платки да мои старые портки, Мало ношенные, только были в помойную яму брошенные. Каждый день на меня надеваются, А кто выиграет – назад отбираются. Перина ежового пуха, разбивают кажное утро в три обуха. Шляпка из навозного пуха, носить дамам для духа. Сорок кадушек соленых лягушек. Пять коз да мусору воз. Будет разыгрываться Великим постом Под Воскресенским мостом, Где меня бабушка крестила, На всю зиму в прорубь опустила. Лед-то раздался, а я такой чудак и остался. 6. Ну, робята, неча все торчать у карусели, Заходите сюда поглазеть, как танцуют мамзели! Эй, вы, парни, девки и молодки, Идите покататься на лодке! Наш хозяин с публики Охоч собирать рублики. И снова драматургия Эволюция образа дороги. Допушкинский период Вклад Н.А Некрасова в русскую литературу. |
Народный театр
Страница 3
Информация о литературе » Русское устное народное поэтическое творчество » Народный театр
